Демократы и мир. Часть 1: Рузвельт.

Очередной позитив из-за океана: ФБР и Министерство юстиции США возобновляют расследование в отношении фонда Клинтонов – в частности, собираются выяснить, не приторговывала ли сладкая парочка политическим влиянием в бытность свою на высоких постах.

После избрания президентом Трампа информация о коррупции администрации "прогрессивного" экс-президента Обамы и демократов в целом появляется буквально день ото дня. 

Наверное, пришло время нарисовать общий портрет этой партии, некогда респектабельной и консервативной, но с каждым годом все больше и больше сползающей в болото левацкой левизны, а порой и вовсе балансирующей на грани махрового марксизма. Это позволит в полной мере оценить, каким благом для всего мира стало поражение Клинтон на выборах президента США.

Оценку катастрофических последствий внутренней политики заокеанских леваков оставляю своим американским друзьям: они разбираются в теме лучше, все "прелести" американского социализма ощущают на себе и напишут обо всем подробнее и ярче. Меня же как неамериканца, в первую очередь, интересует ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА Соединенных Штатов – ибо всё то, что делает (или не делает) на международной арене самая могущественная держава мира, непосредственно влияет и на жизнь в моей стране.

Совершим экскурс в историю: это поможет увидеть и понять, что все до единого внешнеполитические неудачи предыдущей демократической администрации – не есть ни случайность, ни следствие влияния фактора личности; это – многолетняя ТРАДИЦИЯ партии, безо всяких оснований провозгласившей самое себя "прогрессивной" и "либеральной".

* * *

Как минимум, со времен Франклина Рузвельта, всю внешнюю политику демократов можно охарактеризовать одним коротким словом: ПРОВАЛ.

Чтобы не было недоразумений, сразу же определимся с термином: под провалом я понимаю систематическое несоответствие результатов заявленным целям. И это не тот случай, когда они превосходили ожидания: это – про то, когда усилия многих тысяч и миллионов людей, деньги налогоплательщиков и ресурсы страны тратились нерационально, а то и вовсе впустую.

* * *

Итак, начиная с тридцатых годов прошлого века, Соединенными Штатами управляли семь демократических администраций, возглавляемых следующими президентами:

● Франклин Рузвельт;
● Гарри Трумэн;
● Джон Кеннеди;
● Линдон Джонсон;
● Джимми Картер;
● Билл Клинтон;
● Барак Обама.

Всех их объединяет одно качество: они прекрасно умели произносить пламенные речи и читать душещипательные проповеди, – но, как только ситуация требовала перейти от слов к делу, вели себя крайне нерешительно и непоследовательно либо ограничивались полумерами, никак не решавшими внешнеполитическую проблему, а лишь усугублявшими ее.

Результатом правления КАЖДОЙ из перечисленных администраций было укрепление врагов свободного мира в целом и противников Соединенных Штатов в частности.

Поэтому сомнительным "достижениям" каждого из президентов-демократов – уделим персональное внимание.


Часть 1
Рузвельт: вашингтонский старец

Внешняя политика администрации Рузвельта не отличалась ни принципиальностью, ни последовательностью. Когда над миром нависла черная тень тоталитаризма и под угрозой оказались базовые ценности свободы и демократии, США, руководимые уже тогда полевевшей "партией ослов", продолжали заигрывать и с Гитлером, и со Сталиным, и с Муссолини. Даже когда нацисты бомбили Лондон и Ковентри, а немецкие субмарины топили британские и канадские конвои в Северной Атлантике, американские компании продолжали торговать с Рейхом – и администрация Рузвельта закрывала на это глаза.

Отношения с большевиками были еще более тесными. Именно американским компаниям принадлежит решающий вклад в сталинскую индустриализацию, позволившую превратить СССР из отсталой аграрной страны в одну из ведущих промышленных держав того времени.

Разумеется, созданная при активнейшем участии американцев индустриальная база ни в малейшей степени не была использована во благо народов, населявших СССР. Все ресурсы и все производственные мощности были брошены на подготовку к захватнической войне – и уже к концу тридцатых нищая, голодная, раздетая и разутая "страна рабочих и крестьян" превратилась в вооруженную до зубов Империю Зла, которая на пару с нацистами развязала Вторую Мировую войну и, совместно с гитлеровским Рейхом и фашистской Италией, приступила к планомерному захвату соседних стран.

Видела ли всё это администрация Рузвельта? Безусловно.

Сделала ли она хоть что-нибудь, чтобы помешать трем опьяненным безнаказанностью агрессорам? Не сделала абсолютно ничего.

Политика попустительства и Гитлеру, и Сталину привела к тому, что уже к началу сороковых буквально вся Америка была наводнена агентами и коричневых, и красных. Для борьбы с первыми пришлось даже воспользоваться услугами "Коза Ностры" (разумеется, не за простую благодарность), а для искоренения последних понадобилось несколько лет напряженной работы комиссии сенатора-республиканца Джозефа Маккарти, созданию и деятельности которой "прогрессивные" демократы препятствовали, как только могли.

* * *

Став участницей Антигитлеровской коалиции, администрация Рузвельта оставалась верной себе и по всем ключевым вопросам принимала сторону Сталина.

Первая принципиальная дискуссия развернулась в 1943 году на Тегеранской конференции и касалась времени и места возобновления боевых действий на первом, западном фронте Второй Мировой.

Британский премьер Уинстон Черчилль предложил высадку в Южной Европе, на Балканах. Этот план имел целый ряд преимуществ.

Во-первых, после разгрома Африканского корпуса Роммеля и высадки на Сицилии и в Южной Италии, союзники полностью доминировали в Средиземном море. Обеспечение и прикрытие десантной операции не представляло никакой проблемы.

Во-вторых, к 1943 году нацисты уже вовсю приступили к строительству укреплений на всем Атлантическом побережье Европы и значительно в этом преуспели. Неудачная высадка в Дьеппе в 1942-м году показала, с какими серьезными проблемами предстоит столкнуться союзникам при проведении крупномасштабной десантной операции. Ничего даже близко похожего на Атлантический вал на юге Европы не было, помешать высадке было некому и нечем.

В-третьих, высадившись на Балканах, союзники сразу же смогли бы опереться на уже развернувшееся там мощное партизанское движение, что позволило бы организовать широкую диверсионную деятельность в тылу врага, парализовать коммуникации противника, лишить его свободы маневра, оперативно получать разведданные о любой активности Вермахта и быстро развивать наступление.

В-четвертых, операция в Южной Европе сразу создавала угрозу источникам нефти нацистов в Румынии и Венгрии. Защищать ресурсы было нечем, и их захват союзниками быстро лишил бы Германию возможности продолжать войну.

В-пятых, высадка на Балканах позволила бы склонить Турцию к участию в антигитлеровской коалиции: у Анкары были свои интересы в регионе, и наступление союзников открывало возможности для их реализации.

И, наконец, в-шестых, быстрое принуждение Германии к капитуляции, неизбежное в случае высадки на Балканах, позволило бы спасти Центральную и Южную Европу – от Эстонии на севере до Югославии и Болгарии на юге – от вторжения сталинских орд. Напомню, на момент обсуждения проблемы красные едва форсировали Днепр, и от западных границ Империи Зла их отделяли сотни километров территории и ожесточенное сопротивление Вермахта.

Недаром Черчилль называл Балканы "мягким подбрюшьем" Европы: удар туда привел бы к быстрой гибели Рейха и окончанию войны еще в 1944-м; позволил бы сохранить Европу от разрушения и спасти сотни тысяч человеческих жизней.

Всё это понимал и Сталин, и его никоим образом не устраивало остановиться на пороге Европы: он совсем не для того развязал эту войну.

Поэтому на Тегеранской конференции усатый людоед категорически, в ультимативной форме требовал восстановления Первого фронта не на юге, а на западе Европы.

В этом случае союзникам пришлось бы прорывать укрепления Атлантического вала, сразу же столкнуться с мощной оккупационной группировкой Вермахта во Франции, Бельгии и Голландии, воевать без широкой партизанской поддержки, наступать по территории, пересеченной множеством водных преград – полноводных рек в нижнем течении, и, наконец, штурмовать в лоб полосу укреплений на западной границе Германии, так называемую "линию Зигфрида".

Всё это, по мнению Сталина, должно было задержать продвижение союзников и позволило бы красным захватить в Европе всё, до чего дотянулись бы кровавые ручонки людоеда. Именно так и получилось в результате.

Итак, с одной стороны, план Черчилля; с другой – требование Сталина. Голос Рузвельта – решающий. И "прогрессивный" президент отдал его тирану.

И уже через полгода за слабость и нерешительность президента-демократа американцы платили жизнями, штурмуя укрепления пляжа "Омаха", затем гибли, захватывая переправы через Шельду и Маас, отражая контрудар в Арденнах и прорываясь через Хюртгенский лес.

Совершенно неоправданные потери, которых можно и нужно было избежать.

Стратегический успех Тегеранской конференции Сталин попытался закрепить в Ялте – и снова Рузвельт, вопреки возражениям Черчилля, пошел у Усатого на поводу и согласился с предложением о разделе сфер влияния в послевоенной Европе.

В результате десятки миллионов европейцев на многие десятилетия оказались под гнетом советских оккупантов. Неоднократно пытаясь вырваться из коммунистического "рая", поднимали восстания, которые красные варвары давили танками и топили в крови.

Великий, говорите, президент? Расскажите это венграм, чехам или родственникам немцев, погибших возле Берлинской стены.

* * *

Наконец, следует вспомнить обстоятельства вступления Америки во Вторую Мировую войну.

Как мы уже отметили с самого начале, политика Рузвельта принципиальностью не отличалась. Уже больше года два изувера терзали Европу, а "прогрессивный" президент так и продолжал лавировать между британскими союзниками, красно-коричневым альянсом и собственными избирателями, стараясь угодить и тем, и другим, и третьим, и ни во что не вмешиваясь.

В то же время, Соединенные Штаты пытались сдерживать японскую экспансию в Тихоокеанском регионе, где американский президент старался сохранить доминирующее положение своей страны.

Получалось, откровенно говоря, не очень хорошо.

Уже три с лишним года Япония вела агрессивную войну против Китая, захватила самые развитые и густонаселенные районы страны. Как только немцы разгромили Францию, немедленно прибрала к рукам Французский Индокитай. Не скрывала притязаний на Голландскую Ост-Индию (современная Индонезия). Дважды проводила разведку боем против СССР. В общем, стремилась активно поучаствовать в переделе мира и претендовала на роль региональной сверхдержавы.

Традиционные для демократов увещевания и даже окрики не помогали: японцы последовательно проводили агрессивную экспансионистскую политику и не обращали никакого внимания на заклинания из Вашингтона.

И тогда за океаном было принято решение: раз японцы не реагируют на проповеди и уговоры, значит, надо применить к ним меры экономического давления – и это убедит их прекратить войну.

(Буквально на секундочку: вам это ничего не напоминает из недавних событий? Вот и у меня отчетливое ощущение дежавю.)

Беда, однако, в том, что экономические санкции (точнее, эмбарго на поставку нефти) не были подкреплены ни военной силой, ни, главное, демонстрацией готовности ее применить. И то, и другое было расценено японцами, как проявление слабости, – и вскоре Рузвельт получил Перл-Харбор.

Прошла всего неделя после нападения японцев – и ту самую принципиальность, которую британцы больше года безуспешно ждали от американцев, продемонстрировал не кто-нибудь, а Гитлер: несмотря на многочисленные возражения своего окружения, он заявил о приверженности Германии союзническому долгу и объявил войну Соединенным Штатам. Тут же немецкие субмарины принялись топить американские корабли, через пару недель и вовсе появились едва ли не в гавани Нью-Йорка – и американская Береговая охрана, не готовая к внезапно свалившейся на голову войне, ничего не могла с ними поделать.

Вместо того, чтобы твердо и бескомпромиссно встать на защиту ценностей свободного мира и присоединиться к Великобритании, в одиночку сражавшейся против красно-коричневого альянса, демократ Рузвельт до последнего оттягивал вступление в войну, бесконечно лавируя между теми и другими, проводя политику "и нашим, и вашим".

Избежать войны так и не удалось, она в результате всё равно накрыла США, но вступить в нее Америке пришлось при самых неблагоприятных обстоятельствах, сразу понеся серьезные потери и почти на год отдав противнику стратегическую инициативу.

* * *

И позвольте сразу отклонить как несостоятельное возражение о возрасте и болезни Рузвельта, мешавших ему в полную силу заниматься делами страны.

Если ты стар, немощен и болен, – иди на покой, уступи Овальный кабинет здоровым, молодым, решительным и энергичным – особенно когда твоя страна ведет тяжелую, кровавую войну. В конце концов, кто заставлял тебя баллотироваться на третий и четвертый срок, несмотря на уже в то время существовавшее, но тогда еще неписаное правило не занимать президентский пост более двух раз?

Никто не заставлял – более того, Рузвельт был первым и единственным президентом, который это правило нарушил.

Власть – очень опасный наркотик. А власть в руках человека, озабоченного личными проблемами больше, чем насущными делами своей страны, – трагедия.

Фото © Bettmann/Getty Images

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.


Читайте также:
ДЕМОКРАТЫ И МИР. ЧАСТЬ 2: ТРУМЭН.
ДЕМОКРАТЫ И МИР. ЧАСТЬ 3: КЕННЕДИ.
ДЕМОКРАТЫ И МИР. ЧАСТЬ 4: ДЖОНСОН.

––––––––––
Больше материалов здесь.